Рига, онлайн, водяные знаки: как «Артдокфест» готовится не попасть в списки Минкульта

05 декабря 2018, 11:56

Версия для печати

Tweet

Минкульт составит перечень кинофестивалей, которые получат право проводить показы в России. «Артдокфест» готовится не попасть в их число — и все равно жить дальше. Почему новый закон о фестивалях можно назвать «законом «Артдокфеста» и какие приключения ждут зрителей, «Фонтанке» рассказал президент международного фестиваля авторского документального кино Виталий Манский.

«Артдокфест» пройдёт в Петербурге с 6 по 12 декабря. Но один из основных фильмов программы, «Свидетели Путина» Манского, покажут только онлайн.

— Поправки в закон «О государственной поддержке кинематографа» Госдума рассматривала почти год, и они вот-вот вступят в силу. Какова вероятность, что Минкульт не включит «Артдокфест» в число избранных фестивалей?

— Я полагаю, что они готовятся к тому, чтобы так или иначе усложнить нам жизнь — я не говорю «уничтожить нас», потому что это не в их силах. Но вероятность того, что мы не попадем в списки, достаточно велика.

Если это случится, мы не исчезнем с фестивальной карты ни страны, ни мира. Но придется работать по другим, не фестивальным, некомфортным и очень жестоким правилам, предъявляемым к показу фильмов в прокате. Мы будем усиливать присутствие онлайн, использовать мощности партнерских телеканалов, увеличим объем латвийского «Артдокфеста».

— Не может быть, чтобы новые правила были направлены только против «Артдокфеста». Кто еще окажется под ударом?

— Каждый, кто не будет марионеткой минкультовской политики. Я тоже полагал, что эти законы носят более широкий характер, пытаются поставить под контроль фестивальное движение в целом. Как стало известно из опубликованных стенограмм заседания Госдумы, во время обсуждения закона о кинофестивалях депутаты открытым текстом говорили, что писали этот закон, чтобы прекратить деятельность «Артокфеста», а выясняется, что его требования усложняют жизнь совсем безобидным и безопасным мероприятиям. В ответ на это глава комитета Госдумы Елена Ямпольская заявила, что это техническая ошибка, какие-то позиции надо смягчить, «а с «Артдокфстом» мы как-нибудь разберемся».

— Чем «Артдокфест» так сильно уязвляет власти, ведь фильмов на острые политические темы в программе около 7%?

— Я думаю, что мы раздражаем не столько этими картинам, которых, действительно, единицы, сколько самим фактом своей неподконтрольности, которая может быть слишком заразительной. Им важно для самосохранения постоянно напоминать, кто в доме хозяин, убеждать сообщество, что в киноиндустрии ничто не может существовать независимо.

— Неужели нельзя было найти компромисс, как-то договориться, что-то патриотическое добавить в программу?

— Жизнь показала, что эти компромиссы приводят к уничтожению смыслов. Ни один компромисс не помог достичь тех целей, ради которых он совершался. На «Артдокфесте» есть весь диапазон наиболее ярких и актуальных документальных картин текущего года. Среди них есть и фильмы, находящиеся в пропагандистской государственной парадигме. В прошлом году мы включили в главный конкурс картину «Ладан-навигатор», которая полностью базируется на точке зрения, принципиально отличной от взглядов организаторов «Артдокфеста». И это была настолько мощная и яркая картина, что она оказалась в конкурсе главного мирового фестиваля документального кино в Амстердаме. Что говорит об отсутствии предвзятости и тенденциозности нашей команды.

В этом году фильм, который открывает «Артдокфест» — французская картина Александра Абатурова «Сын» — в Риге расколола аудиторию на две почти равные части. Одни зрители нас критиковали за то, что мы привезли картину, являющуюся «путинской пропагандой», а другие столь же настойчиво утверждали, что это абсолютно антимилитаристская и антипутинская картина. В этом и смысл фестиваля — в цивилизованном поле искать точки для определения базовых понятий того времени, в котором мы живем.

— Бывало ли, что вам предлагали картину для фестиваля, но вы отказывались, потому что автор переступает какие-то границы — моральные, этические, мировоззренческие?

— Если бы мы увидели картину, в которой что-то «слишком», мы бы обязательно ее показали. Нужно показывать то, что выходит за рамки привычного. И каждый год такие картины есть. В этом году это «Осколки звезд сорвутся с неба и исчезнут» Петра Старостина, молодого автора из Владивостока. К сожалению, из-за нового закона о фестивалях мы ее не демонстрируем в российских кинотеатрах. Это картина, выходящая за все существующие для меня рамки и барьеры. Она будет показываться в интернете и на нашем сайте. Это жесточайшее и предельно натуралистичное и безжалостное расследование смерти матери автора фильма. Очень жесткая картина.

— А кто ваш зритель в Риге?

— Это очень правильный вопрос. Конечно, главное предназначение «Артдокфеста» — работать в Москве и Петербурге. В Ригу мы перевезли не фестиваль, а конкурсную программу. Конкурс — лицо фестиваля, он формирует тенденции и смыслы. Стало очевидно, что в результате меняющегося законодательства и сложной внешнеполитической ситуации это становится невозможно. Например, украинские авторы заявили о нежелании представлять свои картины на территории Российской Федерации, и мы стали терять очень мощные художественные высказывания, снятые на русском языке в Украине. В Латвии мы не испытываем таких проблем и сохраняем на высочайшем уровне конкурсную программу. Это возможно в нынешних реалиях только за пределами Российской Федерации. Мы стараемся эти фильмы привезти в Россию так или иначе — в кинозалы или онлайн. В Ригу мы сделали в этом году экспериментальный зрительский тур. И к нам приехало достаточно много людей из Москвы, Петербурга, Омска, других городов. Кто-то останавливался у друзей или в гостиницах, а для кого-то мы арендовали хостел с двухъярусными кроватями. И это были самые удачливые люди, потому что они потом всю ночь обсуждали фильмы и были совершенно счастливы. Мы все эти направления будем активно развивать.

— Не было проблем с организацией русскоязычного фестиваля в Прибалтийской стране? Как там относятся к нашим соотечественникам?

— Мы пятый год живем и работаем в Латвии, и я не могу предположить, о чем может быть речь. Конечно, каждый фильм должен быть переведен на государственный язык, чтобы любой человек имел возможность посмотреть кино на латышском языке либо с субтитрами либо с аудиопереводчиком. И у нас все фильмы были с этим переводом.

— Почему на сеансы онлайн продается, скажем, 605 билетов, а не 1605?

— Дело в том, что мы пытаемся создать абсолютное зеркало реального кинопроката, чтобы правообладателю было более комфортно заключать договора и выпускать в онлайн прокат свежие картины, которые идут в офлайн прокате. И, когда ты им предлагаешь какое-то беспредельное количество гипотетически доступных билетов, для правообладателя это очень токсичная информация. А когда ты предлагаешь 15 показов в зале на 605 мест — это более понятная и более пригодная для переговоров схема. Сейчас мы поставили картину «Свидетели Путина» последним фильмом закрытия фестиваля. Он идет пять сеансов в нашей синематеке «Артдокмедиа» 12 декабря. Зал «Москва» уже полностью продан. И после мы сможем сообществу показать статистику, сказать, на какие бокс-офисы можно рассчитывать. И создать альтернативный кинопрокат для тех фильмов, которые не получают доступ в Россию не только из-за прокатных удостоверений, но из-за того, что кинотеатры с большей охотой показывают картины, на которые зрители приходят с попкорном.

— Но, если фильм показывают онлайн, его тут же украдут захватом экрана и он окажется на торрентах.

— Любой фильм, который выпускается в прокат, моментально попадает в зону риска. В кинозале зритель делает «тряпочную копию» и фильм через час уже оказывается на торрентах. С воровством бороться сложно. Сколько бы ты ни повесил замков на входную дверь, вор, если захочет, залезет в окно. Мы на своем ресурсе предлагаем территориальные ограничения. Мы можем выставлять картины точечно в конкретной стране, выставлять фильм с логотипом или водяным знаком. Воровство буйно цветет в России, Казахстане, Белоруссии. В Европе и США эта проблема почти решена, поэтому там возникают такие гиганты, как Netflix и HBO. С торрентами бороться бесполезно. Заблокировать фильм можно только в социальных сетях и в Youtube. Но это все-таки задача не фестиваля, а правообладателей. Когда у нас перед выходом в прокат украли картину «В лучах солнца», ей был нанесен огромный ущерб. За неделю ее на пиратских ресурсах посмотрели более 3 миллионов человек. Подсчитать финансовые потери сложно, потому что нельзя сказать, что каждый, посмотревший пиратскую копию, был бы готов заплатить за это хоть одну копейку. Средняя европейская картина требует от 150 тысяч евро на производство. А бюджет фильма Виктора Косаковского «Акварель» составил 1,2 миллиона — не рублей. Торренты уничтожают возможность для того же Косаковского получить бюджет на следующий фильм — потому что его посмотрели на пиратских сайтах вместо того, чтобы заплатить по одному доллару за сеанс, и вложения инвесторов не окупились.

— Каким образом фестивалю удается сводить концы с концами без госфинансирования?

— У нас есть небольшой грант Фонда Михаила Прохорова. Помогают посольства привозить авторов, помогает телеканал «Настоящее время», в том числе призами... Есть люди, которые занимаются подготовкой и проведением фестиваля многие годы абсолютно бесплатно. Мы многие вещи стараемся оптимизировать. У нас очень маленький штаб, но каждый человек выполняет целый спектр каких-то работ. И мне приходится поддерживать фестиваль из собственных средств.

— Это убыточное мероприятие?

— Фестиваль — всегда убыточное мероприятие. Просто убытки с головой покрываются теми моральными, профессиональными и кинематографическими плюсами, которые возникают в результате по-настоящему профессионально созданного фестиваля. Рождаются имена, фильмы, тенденции, индустриальная солидарность. Это все очень важные и дорогие процессы, которые так просто и не оценить. Аудитория, которая покупает билеты на фестиваль, — это тоже наш ресурс. Каждый наш зритель может быть уверен, что является соинвестором «Артдокфеста».

— Сколько у вас таких соинвесторов?

— В год на фестивальные показы приходит от 20 до 25 тысяч человек.

— Какие три фильма из программы «Артдокфеста» этого года совершенно точно нельзя пропустить?

— Я отвечу так: это три первых фильма, которые будут показаны в Петербурге. Открывать показы будет «Сын», а какие фильмы покажут вторым и третьим, не знаю. Тем не менее именно три первых пропустить нельзя. Потому что, посмотрев их, человек сделает для себя вывод — надо ли смотреть восьмой или десятый.

— В Facebook вам напомнили манифест создателей «Артдокфеста» 2007 года. Как вы считаете, держит ли фестиваль выбранный в самом начале курс?

— Я перечитал наш манифест впервые за долгое время, и удивился, насколько точно и верно он сформулирован. Мы идем этим курсом неизменно. И, возможно, в этом наша сила: мы не подстраиваемся под изменчивый мир, а полагаем, что лучше пусть он подстроится под нас.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»

Читайте также:

«Охота идет по-крупному»: Спасет ли Госдума российские кинофестивали